Первая реакция - застыть, даже не зареветь. Дальше - проверить, узнать все, и все равно не поверить. И только позднее смерть, оставляя липкие следы пройдет мимо, и станет страшно от того, как сужается круг. Смерть не видит званий, она видит слишком большой вингсьют для первого полета проксимити.
Коля Вылегжанин. Такие люди не могут умереть. Пусть земля тебе будет небом.
Последний день лета уходит, почти ушел. Я даже не буду записывать сюда истерику по поводу 1 сентября. Машка, пролетай иногда над Пущей. Леонид, стой на экзитах для начинающих бейсеров. Андрей, свуп-понд покрывают осенние листья. Почти закончилось проклятое лето. Надеюсь, никто из нас не уберется этой осенью. Dixi.
Внимание всем, кто хочет учить китайский, но почему-то до сих пор это не делает! Культурно-образовательный центр при ЛИ им.А.М.Горького объявляет набор группы первого года обучения. Занятия начнутся с октября на м.Тверская, 1 раз в неделю по 3 академических часа, 3000 руб. в месяц. Всю информацию можно получить здесь: [email protected] или 89153979159. Китайская грамота- это просто!
Я уже устала считать смерти этого лета в парашютном спорте. Больно - на ДЗ, которую я знаю и люблю. Больнее всего - знакомые, которые учили, улыбались, летали. Берегите себя, друзья. Скоро осень. Это проклятое лето должно однажды закончиться.
2 августа. Все мы однажды уйдем в небеса, В облаке еле заметно растаем. Желто-морковный веселый десант, Бездомных сердец одичалая стая.
На крыльях Ан-2 и в перкали "дубов", В земле, такой маленькой из поднебесья - Мы станем однажды основой основ, Мы воздухом станем, ветром и песней.
Шагнем на бескрайние эти пути- И в догонки! Там никто из нас не был... Мы слишком веселые, чтобы уйти. Счастливые люди становятся небом.
8 августа.
Это небо забирает людей Как капризное и злое дитя. Бесконечная гора Узун-Сырт, А над ней, как птицы, люди летят. Слишком многим подарила любовь, Слишком многим подарила мечту. Слишком многих, Узун-Сырт, вновь и вновь Ты уводишь навсегда в высоту. Перворазник с перехлестом крыла, В тот же вечер - самый старый из птиц... Узун-Сырт, ты злая наша судьба. Ты ж сказала, что не будет границ. В добрый путь, мои друзья, в небеса, Пусть под вами восходящие бьют. Пусть потоками нам режет глаза, Пусть считают на земле нас и ждут. Как цветок, мы распускаем крыло, Помня тех, кто улетел на покой. Нам сегодня в сотый раз повезло. Узун-Сырт своих птенцов ждет домой.
До boarding time еще 30 минут, и поэтому у меня есть время написать виш-лист на др через месяц Основное: я всегда мечтала, чтобы мои друзья сделали что-то вместе. Поэтому если ребята всемером подарят мне тявочку, я все равно буду очень рада
Итак. 1. Экшн-камера Go Pro 3+ black edition 2. Перчатки прыжковые как у Кати Трошиной ( мои просят каши уже месяц 3. Время в трубе. Абсолютно любой) 4. Подъемы на высоту в Ватулино и Пуще 5. Книга Parachute and it's pilot на английском в бумажном варианте. 6. Любые фиолетово-желтые парашютные штуки (например, Ё-тай) 7. Ну и деньги на все вышеперечисленное
Как же я устала. Как я так умудрилась-то? Сегодня еще нормально, а вот вчера... и что будет завтра... Дайте мне выспаться, дорогое мироздание. Ну пожалуйста.
Твержу себе: «Ничего я не бросала, не правда. Я не бросила. Просто нужен перерыв». Убираю шлем в чехол и в шкаф, вместе со скотчем с шлема отходит надпись "G3". Убираю недавно сшитый комбез. Любуюсь двумя пауэртулами, для крыльев и тандемов, один подарил Леша, второй- Катя. Но когда начала разбирать укладочные резинки на большие и маленькие и убирать в шкаф, чуть не заревела. Ничего я не бросаю. Ведь правда.
Какого хрена я сижу на работе, которая мне приносит мало денег, сжирает весь мозг, выжигает эмоции и вообще сама по себе является Работой-в-школе??? А потому что приносит моральное удовлетворение, мол, пользу миру приношу. Дура я, дура.
Висит вакансия на хэдхантере с зарплатой вдвое больше моей. И будет висеть дальше. От я дура-то!
Это видели все. Видел руководитель полетов, сжавший рацию, как будто она могла чем-то помочь. Видели инструктора, оторвавшиеся от своих дел и выбежавшие на площадку для тренировок. Смотрели, ничего не понимая, начинающие спортсмены; обнимали тряпки только что приземлившиеся парашютисты; товарищи по взлету задавливали купол, чтобы скорее приземлиться туда, поближе к деревне, на пашню. читать дальшеСашкин запасной купол делал оборот за оборотом, вжимая его в лямки подвесной системы. Основной парашют, вместо того, чтобы улететь в сторону при применении запаски, зацепился за нее и не давал парашюту наполниться. Мы видели, как Сашка пытается дергать туго натянутые стропы, но все равно падает, как купол в развороте вминает его в деревенскую пашню. - Это смерть? – кто-то шепотом спросил у меня за спиной. Все обернулись, кто-то сказал: «Нет, конечно». Мы продолжали стоять и смотреть, как далеко на пашне лежат Сашкины купола, как вытягивают из своих парашютов все возможное наши друзья - и бегут к нему, спотыкаясь о пахучие комья. Тишину прорвал звонок руководителю полетов. «Сашка?.. Лежи, лежи, сейчас к тебе приедет доктор!». Жив. Такой тишины - что слышно, как ветер бьет флагами над калиткой - не было на аэродроме никогда. Я отвернулась и пошла к забору, схватилась за решетку и смотрела на конус- ветроуказатель с надеждой, как на икону. Я старалась не думать, а конус трепался ветром и уверенно глядел на север. Южный ветер, начало мая, трава на площадке приземления новая и мягкая, как плавленый сыр. Подошла Полина, начинающая спортсменка. Глаза серые и большие, и как у всех сейчас – смотрят и не видят. - Ты его знаешь? - Я ему укладывала парашют, - отвечаю, а голос подло давится слезами. - Ты не виновата. Тут ведь дело не в укладке. Отказов бывает много, и укладчик не… Ты не виновата, слышишь? – Полинка бежит за мной, обнимает и шепчет, - Он жив, ты не виновата, он жив... Сашу забрали с поля и сразу повезли в город на обследование. Ему несказанно повезло, он даже ничего не сломал. Он вернулся к нам через час, когда сумерки уже уверенно обнимали самолеты. Следуя традиции, пошел еще раз прыгать после отказа. Приземлился, принес с поля черно-красный купол, пошел в кафешку пить пиво. Много пил и весь вечер громко разговаривал, и каждый подходил обнять, поздравить, хотя бы просто поговорить, чтобы точно поверить, что он здесь. А я укладывала ему парашют, обнимая непослушные тряпки. Его брат-близнец лежал в углу, дожидаясь укладки запасного. Сдувала воздух из секций, уткнувшись лицом в ткань, с удовольствием вдыхая запах купола. Я почему-то все равно верю, что он раскроется.
С чего все это началось? Со спора с РП перед первым подъемом? "Что может случиться без дополнительного инструктажа по трексьюту? Это же обычный комбез". С прыжка в 30 подъеме, после которого я клала деньги на карточку, обсуждала трекинг, и только по пятиминутной готовности поняла, что у меня не уложен мешок? С поспешности "слабину на клевантах не зачекую, запомню. Семисекционный, одним движением три туда, три сюда..." Я успела в подъем. Даже несмотря на то, что не было своей тявочки, что трексьют непросто монтируется на систему, что уже дали "на старт", а я только начинала чековать ранчик... Я сидела в самолете, сперва просто отдыхая и радуясь тому, что успела. Потом начала проверять себя, поправлять ножные, дотягивать грудную. Вместе с этим пришло и осознавание того, что укладка была не безупречна. Пять процентов из ста сомнения в том, что она откроется штатно. Пять процентов- это много. Я была уверена, что она откроется штатно при штатном броске, только может чуть-чуть пофитилить. Поэтому попросила остальных ребят, идущих на трекинг, дать мне кинуться повыше. Тречу, торможу, и вместо того, чтобы кинуться обеими руками, как в винге, я кидаюсь, как в обычном комбезе, заводя левую руку вперед. И меня ведет влево. Когда я подняла голову, я уже знала, что отцеплюсь. Наполняющийся яркий купол, а под ним- бескомпромиссно разделенные надвое стропы левого заднего свободного конца, и несколько строп из них обвивают все остальные стропы. Думаю: "Надо высоту проверить". Но шлем запотевает, я едва вижу подушку. И последняя картинка, которую я вижу до того, как перевожу взгляд на релизы - разноцветный полосатый купол уверенно уходит в горизонт и начинает закручиваться, а стропы белые- белые, и закручены, как белый грузинский сыр. И это Очень красиво. Раз, два - и надо мной белый купол, и это настолько же Спасение, как белый Д-6, впервые повисший над моей головой полтора года назад. И это тоже очень красиво. Мне не было страшно. Отцепка основного парашюта- рабочий момент, и это может случиться с каждым. Но есть много, много новых чувств и мыслей, все их надо обдумать и обчувствовать. И я снова жива, ребята.
Быть катком для асфальта, решать и делать, смеяться, как невообразимо легко сдвинуть все "препятствия", которые для меня выдумывает мир. Быть лошадью, оторвавшей, наконец, привязь, получить право любить то, что кругом; радоваться тому, что происходит прямо сейчас. Быть ветром, отражаться в глазах удивленных коллег, потому что "так не делают", "так не живут".
Быть по-прежнему Слишком живой, мало есть, мало спать и много, много учиться, учиться взахлеб и досыта. А когда времени не хватает, сдуваешь воздух из солнечного желто-фиолетового комбеза и пишешь нервно: "Могу опоздать, возможно, тебе придется искать нам машину до Чехова" и еще много, много... И получаешь самый нужный простой ответ: "Все будет хорошо)"
Почти 20 дней свободы... Как же мне хорошо. Маленький домик с видом на небо, а в небе - апрель!