"А вообще, когда тречишь, надо кричать: как раз напрягается то, что надо. Я когда из больших формаций разбегаюсь, ору "Пусть мама услыыышит, пусть мама придееет!.."
"Радость моя, ты же за мной шла... так какого хрена ты полетела на ЛЭП? Я же волнуюсь!"
"Первые 360 хорошо. Вторые- отлично. Третьи- на "отвяжись". А вот "молотки"... Девочка моя, ты откровенно схалявила!"
Я впервые чувствую себя спортсменкой-парашютисткой. Дверь Л-410 раза в два больше, чем у Ан-2, и первый раз я перед ней стояла, как Дэшестая, не зная, за что ухватиться и как отделиться. Пошла под хвост, и в линзу ударил поток - куда сильнее, чем в Ватрушках, и стрелка высотомера уверенно поползла от нуля влево. Приземление на новую площадку. Поиски инструктора, увенчавшиеся тренировками с Лешей Дубининым
После первого прыжка с инструктором разболелась голова.
- Сдавай купол на укладку, а потом подходи разбирать прыжок... Хотя... ты же сама укладываешь?
- Ага... Хотя, может, укладчикам отдать? Голова болит дико.
Секундные колебания.
- Давай его сюда.
Я сижу, жую Пенталгин, который дал мне лучший доктор в мире, который сразу обо всем догадался. Смотрю, как мой инструктор, человек с заоблачным количеством прыжков, укладывает мне парашют.
Забираю систему, вешаю на стапель.
- И как мне с тобой расплачиваться?
- Чего?
- Ну, ты же мне уложил...
Злится, отмахивается:
- Раскройся. И хватит с тебя.
Первые уверенные прыжки в Пущино. Цель вижу. В себя верю. В Бога тоже.
Ну и в укладчика запасного парашюта.